тоже самое говорит мне мой мужчина
Войдя домой, он тихо матюгнулся, так как забыл выключитьутром кондиционер и сейчас в комнате было холодно как на северном полюсе.Переведя мысленно аппарат на режим обогрева, он поморщился – опять дико болелаголова.
Немного обуяла тоска – не было дома ни компьютера, нителевизора. Даже от радио давно избавился – во всем этом не было нужды. Вголове тихо шептали голоса. Махнув на все рукой, он завалился на кровать.Чертыхнувшись, перевернулся на живот, и, приподняв волосы, медленно вынул иззатылка миниатюрный разъем. Тут же на секунду накрыла волна адской боли, апотом мир исчез. Долгие пять минут, которые казались блаженством, не былоабсолютно ничего. Мир исчез. В абсолютном ничто не было ни света, ни запахов,стояла мертвая тишина, было ощущение, что паришь в приятно теплой пустоте.Небыло и никаких чувств, ни страха, ни усталости, ничего.
Потом медленно стали проступать первые ощущения. Теплымветерком обдал кондиционер, где-то на кухне пискнула микроволновая печь,напомнив о том, что пора поесть. Следом открыл глаза, и сквозь тьму проступилалампочка на потолке.Рывком встав с кровати, он пошатнулся – вестибулярный аппарат немного подкачал.Воткнув попутно нейро-расширитель на зарядку, он отправился на кухню, дабыпоесть. Наконец-то проснулось чувство голода. Быстро расправившись с едой, онвернулся назад. Взгляд упал на книжку… Это была одна из тех радостей, которыееще можно было себе позволить, и которая доставляла какое-то странноеудовольствие.
Неизвестно сколько прошло времени, когда где-то на перифириисознания послышался какой-то неприятный звук. Вздохнув, он отложил книгу, ипосмотрел в сторону станции. Там светился встроенный экран. Подойдя поближе, онразглядел сообщение о пропущенном вызове. С неохотой коснулся управления и тутже через колонки, раздался голос напарника, который сообщил о том, что их ждутна работе, опять что-то там сломалось. С огромным трудом удержавшись от резкихслов, желания свернуть кому-нибудь шею и сломать чертову железяку, он разорвалсвязь и вернулся на кровать. Повалившись на спину, смотрел в потолок и велвнутреннюю борьбу между двумя «на…»: «надо» и «нахрен».
Как бы то ни было – надо – это надо.… Вернувшись к заряднойстанции, и мельком глянув на уровень заряда – еще вполне высокий – он снял«нейрак» и натянул на голову. Мнемоюсты немножко укололи виски, как будтонаказывая его за то, что он вообще снимал их. Присев на всякий случай на стул,он зарыл глаза и со щелчком вставил назад штекер прямой связи.
Вздрогнув, как от удара током он постарался как можнобыстрее «переварить» происходящее. Как огромное цунами на него хлынул внешниймир. Закрытые глаза полоснул яркий свет, уши заложило он внезапного грохотасообщений, непроизвольно сжались на руках кулаки. Десятки сообщений он полсотниблизких контактов. Новости мира и происшествий, доклады аппаратуры, вездесущийспам, и многое, многое другое.
Более ли менее прийдяя в себя через минуту, он заблокировалсвязь с внешним миром, чтоб чуть-чуть продлить спокойствие и создать хотя быиллюзию одиночества, дабы спокойно предаться воспоминаниям…
Уже около 10 лет прошло с тех пор, как окончательно наукаразобралась с работой мозга, и были изобретены так называемые«нейро-расширители». Совмещая в себе кучу полезных вещей, в то же время они неслихарактер наркотика и раковой опухоли.
Практический перископическое зрение, тончайший слух, всечувства обострялись или же отключались по малейшему желанию. Не было нужды ни втелефонах, ни в интернетах. Связь с любым человеком осуществлялась силой мысли,любые новости можно было узнать в виртуальной общественной сети, которую попривычке все же звали Интернетом.
Расплатой за все это добро было только одно – боль. Человеческиймозг с трудом переносил огромный поток информации, потому головная боль быласпутником более чем 80% населения.
Но, все уже слишком привыкли к тому, что постепенно ихпоработило – достижениям науки и технологий
